|
ТОУМАТ МОНОГОТАРИ
ПРОЛОГ
...
Все мы сегодня в ударе.
Подвигов блеск затмевает
солнце. Но время течет.
...
Вспомнят ли наши потомки?
Вспомним ли сами наши деянья
через тысячу лет?...
...
...
... в давние времена некий стратег ...
В давние времена некий стратег, имени которого не назовем, пробудился ото сна поутру после вечерних подвигов на застольном поприще. Доблесть его накануне была беспримерной, и потому он ничего не мог вспомнить, а только страдал головою, и его верные сподвижники делили с ним его участь. Неподалеку от циновки, служившей ему ложем, стратег обнаружил золотой жезл, и рассудил, что некий правитель, имени которого не скажем, наградил его за заслуги, отчего и было минувшее застолье. Сподвижники, поразмыслив, с ним согласились и общими усилиями сложили такое трехстишье:
...
Как бы ветры похмелья ни дули,
им к земле не склонить
гордого дуба вершину.
...
Но на этом дело не закончилось. Воодушевившись, стратег решил немедленно выступить в поход и захватить для своего правителя новые земли, дабы оправдать высокую награду. Он поднял армию, стоявшую лагерем, и тронулся в путь. Вскоре впереди показалась высокая гора, на западном склоне которой высился могучий замок. Что это за замок, стратег не знал, и потому, поразмыслив, решил, что замок, несомненно, вражеский. Не долго думая, он приступил к осаде. Люди в замке пришли в волнение, бегали по стенам и что-то неразборчиво кричали. Стратег послал под стены замка разведчика, дабы тот узнал, что же такое кричат осажденные. Разведчик вернулся и доложил, что кричат они не то «Тваюмат», не то «Тоуматт». Стратег и его сподвижники, поразмыслив, решили, что осажденные в качестве девиза выкрикивают название замка. Так они и порешили меж собой, что замок зовется Тоуматт, и отписали повелителю, прося о подкреплении. Стратег же обмакнул палец в недопитое вино и, поразмыслив, написал на знамени такое трехстишье:
...
Самозабвенно в гонг ударяя,
никак не пойму, отчего не слышен
шорох сверчка?
...
чем в очередной раз подтвердил свое высокое звание стратега, ибо невнятность замыслов стратега для других – залог победы.
...
… в давние времена некий странник …
В давние времена некий странник шел оттуда, где его уже нет, туда, где его не ждали. Он миновал перевал, а спустившись в долину, почувствовал, что силы его иссякли, и прилег под сенью священной сосны отдохнуть. Он не заметил, как уснул, и не помнил, что ему снилось. Скажем только, что в полночь он проснулся от того, что земля под ним задрожала. Он спрятался за священной сосной и видел, как по полю проскакали девять всадников на огромных конях. Трое задних держали высоко поднятые знамена, что развевались за ними, подобно крыльям. Трое средних размахивали факелами, а трое передних то трубили в медные горны, а то кричали: «Дорогу! Дорогу тайной почте военного департамента!»
Странник забился в траву у корней дерева и, трясясь от страха, нацарапал на коре священной сосны такое трехстишье:
...
От страха трясясь
под сенью священной сосны,
трехстишье пишу.
...
Говорят, так в нем проснулся вкус к поэзии, и со временем он стал знаменит. А о том, что за послание везли гонцы военного департамента, никому не ведомо, кроме тех, кому положено по должности.
...
… в давние времена некий правитель …
В давние времена некий правитель вышел погулять в сад, где как раз зацвели глицинии. Что такое глицинии, он не знал, и решил попробовать отыскать их, воспользовавшись тем, что они неосторожно зацвели в ту пору, когда все остальное уже увяло. Но не успел он и шагу сделать, как к нему подбежал гонец и вручил некое послание, отмеченное печатью военного департамента. Что было в том послании, мы не скажем. Прочтя первые строки, правитель посветлел лицом, однако потом наморщил лоб и велел принести карту и позвать некоего военного советника, имени которого теперь не помнят. Когда пришел советник и принес карту, правитель долго ползал по ней, после чего спросил советника, не знает ли тот, где находится замок Тоуматт. Советник пожал плечами и сложил такое трехстишье:
...
Сколь ни обследуй карман,
новая булавка однажды
палец уколет.
...
Правитель поразился его мудрости и пожаловал два шелковых наряда вне очереди.
...
... в давние времена некий стражник …
В давние времена некий стражник, дежуря в свою очередь ночью на смотровой башне некоего осажденного замка, название которого неизвестно, уснул, оперевшись на пику, и, увидев волнительный сон, свалился через парапет вниз. Падая, он проснулся, оценил ситуацию и сложил такое трехстишье:
...
Где дозором стоять –
Внизу ли, вверху – все равно
ни черта не видать.
...
Согласился ли офицер ночного дозора с его соображениями, то нам не известно. Однако, замок в ту ночь не пал, так что в размышлениях стражника, возможно, была доля истины.
...
… в давние времена некий пастух …
В давние времена некий пастух пас овец на вершине горы. Какого цвета были овцы, то нам не известно. А на западном склоне горы стоял некий замок, название которого мы не скажем, и под стенами замка собралась огромная армия. Пастух засмотрелся на осажденный замок, овцы его разбрелись, а одна оступилась и упала вниз, прямо в замок. Осажденные схватили ее и утащили на кухню, чтобы зажарить и съесть. Пастух же собрал оставшихся овец и вернулся домой, где хозяин сосчитал овец и стал кричать, что одной овцы не хватает. Пастух, находясь под впечатлением величественного зрелища осажденного замка, взъярился, обрил одну овцу, соткал из ее шерсти холстину, что-то написал на ней, бросил в пыль к ногам хозяина и удалился в свою хижину для медитации. Озадаченный хозяин поднял холстину, развернул ее и обнаружил там такое трехстишие:
...
Некоторые чуть что – сразу в крик.
Так и умрут,
считая овец.
...
Прочитав написанное, хозяин прослезился, надел тростниковую шляпу, взял посох и ушел в монастырь. А пастух с тех пор пристрастился – каждое утро ходил на вершину горы и кидал в замок по овце. Были в старину добрые люди, готовые помочь задаром.
...
… в давние времена некий фуражир …
В давние времена некий фуражир объезжал окрестности в поисках провианта для армии, стоявшей у подножия некой горы, местоположение которой неизвестно. В одной деревне, где ему довелось запастись двумя мешками гречневой лапши, он встретил старика, очень мудрого на вид. Фуражир подарил ему мерку лапши и, почтительно поклонившись, попросил написать для него стихотворение. Бумаги в деревне не было, и тогда фуражир оторвал полу своего мундира и протянул старику. Тот обмакнул лапшу в соевый соус и написал ею такое трехстишье:
...
Листья взлетают обратно на иву.
Армейский фуражир раздает
Крестьянам лапшу.
...
Повертев трехстишье так и этак, фуражир никакого сокровенного смысла в нем не обнаружил, разочаровался в старике и вернулся в лагерь, где его арестовали за растрату провианта и порчу обмундирования.
...
… в давние времена некий рыцарь …
В давние времена некий рыцарь, заслуги которого не известны, проезжая на ночь глядя со своими слугами по длинному мосту через широкую реку, обнаружил, что на съезде с моста засел десяток хорошо вооруженных солдат врага. Рыцарь вез важное послание некому стратегу, имени которого не назовем, и потому не мог рисковать, вступая в бой с превосходящими силами противника. Он развернулся, дабы вернуться на этот берег и поискать другой переправы, но увидел, что и въезд на мост представляет столь же печальное зрелище. Тогда он велел своим слугам становиться на ночлег, разводить костер и варить ужин, а сам настроил лютню, ударил по струнам и сложил во всеуслышанье такое трехстишье:
...
Время несет перемены.
Терпеньем вооружась, однажды увидишь
руины на месте преград.
...
Коварные вражеские солдаты были поражены до глубины души, побросали пики и разошлись кто куда. Но рыцарь не поехал дальше, а остался на ночлег посреди моста, дабы не прослыть пустословом.
...
… в давние времена некий чиновник …
В давние времена некий чиновник географического департамента объезжал окрестности с приказом некого правителя, пол которого неизвестен, найти и нанести на карты замок Тоуматт, осажденный армией некого стратега, некоторое время назад получившего от правителя некую награду и затем исчезнувшего вместе с верными сподвижниками и со всей армией. Однако, как он ни старался, найти замок с таким названием, да еще и осажденный некой армией, чиновник не мог. Никто не знал, где искать замок с таким названием. С горя чиновник хотел совершить самоубийство, но местный аристократ уговорил его вместо этого предаться пьянству. Вдвоем они пили три дня и три ночи, а потом аристократ выполз на берег реки и, ползая по мокрой глине, вывел такое трехстишье:
...
Географы правителю нужны,
но и художник вольный
послужит государству.
...
Чиновник географического департамента отнесся к этим стихам с одобрением, взял кисть и наугад нарисовал на карте замок Тоуматт. После этого он свернул карту, запечатал ее красной печатью и отправился обратно в столицу. Разделил ли правитель его убеждения, то нам не известно.
...
… в давние времена некий разведчик …
В давние времена некий разведчик отправился на вершину горы, высота которой нам неизвестна, чтобы сверху наблюдать за гарнизоном осажденного замка, расположенного по счастливому стечению обстоятельств на западном склоне той же самой горы. Забравшись на вершину, он увидел странного человека в одежде пастуха, который швырял в замок жирных овец. Случалось это несколько дней кряду. В конце концов, разведчик решил, что это не может быть простым совпадением и, выскочив из засады, погнался за пастухом, дабы допросить его. К несчастью, пастух скрылся, не сложив при этом даже самого завалящего трехстишья, а разведчик оступился и свалился с вершины прямо в замок. Осажденные подхватили его и понесли на кухню, но по дороге заметили, что это не овца, и спросили его, кто он такой и что здесь делает. Разведчик еще не пришел в себя после падения, и потому сказал им чистую правду. Осажденные, конечно, не поверили, посмеялись, и отправили его в казарму, написав у него на спине мелом такое трехстишье:
...
Есть же лентяи на свете!
Готовы на все,
лишь бы не стоять в карауле.
...
В казарме разведчику дали пику и отправили на стены. Однако разведчик, вместо того, чтобы нести караул, записывал на рукавах все, что видел вокруг. Эту его страсть заметил караульный офицер и отвел разведчика к коменданту замка, который сделал разведчика своим письмоводителем.
...
… в давние времена некий лазутчик …
В давние времена некий лазутчик выбрался за стены некоего осажденного замка, дабы совершить рекогносцировку. Он ходил тут и там, пока не заметил, что крупный отряд вражеских войск направляется на север, дабы обойти замок и обрушиться на него сверху, с вершины горы, на западном склоне которой замок находился. Необходимо было срочно сообщить об этом осажденным, но вернуться назад в замок не было никакой возможности. Тогда лазутчик уселся у дороги и сложил такое трехстишье:
...
Гуси летят.
За ними потянулись на север
отряды отважных бойцов.
...
Его услышали солдаты врага. Трехстишье им понравилось и вскоре стало так популярно, что осажденные на стенах могли слышать его из лагеря осаждающей армии по несколько раз на дню. Обходной маневр провалился. Стратег, осаждавший замок, хотел было найти автора стихотворенья, но претендентов на авторство оказалось так много, что он отказался от этой идеи. Как звали этого стратега, то нам не известно.
...
… в давние времена некий лекарь …
В давние времена некий лекарь в расположении армии был вызван в палатку одного из старших офицеров. Оказалось, что офицер поутру выехал на позицию, дабы окинуть стены осажденного замка недремлющим оком, но попал под обстрел лучников, и у него в глазу засела стрела. Лекарь испробовал все микстуры, пробовал давать слабительное и ставить пиявки на нечетное место, но больному не становилось легче. Тогда лекарь высморкался и сложил такое трехстишие:
...
Политая кровью героев,
ярче сияет на солнце
корона благодарного правителя.
...
Растроганный офицер прослезился. Слезы вымыли из глаза стрелу, и больному сразу стало легче. На другой день его снова видели на позициях. Действительно ли с тех пор корона правителя засияла ярче, то нам неизвестно.
...
… в давние времена некий генерал …
В давние времена некий генерал со своими ординарцами отправился на охоту из расположения армии, что осаждала некий замок, высота стен которого нам не известна. Они набрели на оленя, который бросился бежать. Преследуя добычу, генерал оторвался от свиты и так на ночь глядя остался в поле один. Никаких признаков ординарцев не было видно, зато неподалеку стоял некий домишко. Туда-то генерал и напросился на ночлег, благо в доме и было всего народу что древний дед да ветхая бабка. Они, видя генеральский чин, накормили его да уложили спать. Однако ночью ему приснилось, будто бы недурно перекусить еще, и он, не долго думая, проснулся.
Пробудившись, он увидел, что горница полна людей. За столом сидят дед и бабка, а вокруг множество всяческого народу – старики, старухи, мужчины и женщины в соку, юнцы, юницы, дети всех возрастов, собаки, кошки и даже десятка два мышей. Вся эта компания прочла молитву, а потом вышла во двор. Генерал тайно последовал за ними и увидел, как все они сгрудились вокруг какого-то зеленого куста и принялись тянуть его из земли. Однако ничего у них не вышло. Тогда они снова вернулись в дом, а генерал тайно проник обратно на циновку и сделал вид, что спит. Между тем древний дед извлек из сундука нечто вроде яйца, только сплошь золотое, и все они принялись то яйцо по очереди бить, да так никто и не разбил. Тогда гости распрощались с древним дедом и ветхой старухой и понемногу разошлись, а дед со старухой погасили свет и спать легли. Генерал же, не дожидаясь рассвета, вскочил на коня и поспешил покинуть зловещую хижину.
Проскакав без передыху десять миль, он уселся под деревом, поразмыслил над увиденным и сложил такое пятистишие:
...
Репку ли дед посадил,
курочка ль яйца снесла,
все в забвение канет.
Донесут до потомков преданье
лишь кисть да бумага.
...
Говорят, с тех пор он бросил военное поприще и принялся слагать странные истории, которые и по сей день еще бытуют в народе.
...
… в давние времена некий завхоз …
В давние времена некий завхоз, фасон прически которого нам неизвестен, служил в замке, который осадила некая армия. И вот однажды он полез на чердак, дабы навести ревизию среди мешков с мукой, кои коротали там свои дни. Однако, когда он поднимался по лестнице, ступенька сломалась, он упал, пробил пол склада и оказался в погребе, где хранились бочки с вином. Завхоз решил, что это знак свыше, и, помолившись, принялся пить вино, дабы не прогневить божество, распорядившееся его судьбой столь неожиданным образом. Когда же дверь погреба открылась, и вошли слуги, дабы нацедить вина для штабных офицеров, завхоз поманил их пальцем и сложил такое трехстишье:
...
Судьбу обмануть не пытайся.
Не лучше ль ей знать,
вверх тебе надо иль вниз?
...
Неверно истолковав услышанное, слуги отправились на чердак, набрали муки и отнесли офицерам. Люди говорят, что офицеры остались недовольны, но так ли оно – то доподлинно нам неизвестно.
...
… в давние времена некие трубочисты …
В давние времена некие трубочисты вдвоем бродили по деревням, дабы заработать на хлеб. Как-то ночь застала их в дороге, и они устроились спать под кустом при дороге. Посреди ночи раздался топот копыт, и трубочисты, проснувшись, увидели перед собой всадника на огромном черном коне. Один трубочист кинулся бежать, и больше о нем ничего не известно. Второму же для бегства не хватило смелости, и он остался на месте. Всадник же тот был императорским вербовщиком, так что не успел трубочист оглянуться, как попал на службу.
Девять лет он провел под седлом, постигая воинскую науку, а потом некий офицер обнаружил ошибку, и трубочисту выдали мундир и поставили на довольствие, переведя из конюшни в казарму и сделав кавалеристом. А поскольку никто больше так не понимал лошадей, как он, то вскоре трубочист стал кавалерийским офицером, а потом и вовсе генералом.
И вот, достигнув высокого поста, он вспомнил о своем приятеле и решил приблизить его. Генерал отправился в путь, отыскал куст, под которым некогда встретил вербовщика, но, сколько он н искал, второго трубочиста поблизости не оказалось. Тогда он в сердцах так топнул ногой оземь, что с куста облетели все листья и сами собой совершенно случайно сложились в такое трехстишье:
...
Как люди неблагодарны!
Стоит на миг отлучиться,
его уж и след простыл.
...
Разочаровавшись в сердечной дружбе, генерал отрекся от мира и удалился в монастырь, где и стал проводить время в молитвах и чистке печных труб монастырской кухни.
...
… в давние времена некий писарь …
В давние времена некий писарь служил в географическом департаменте, где копировал карты. Однажды к нему явился чиновник с картой, на которой был нетвердой рукой нарисован некий замок Тоуматт, и велел перерисовать карту начисто, а оригинал тщательно выбросить. Чиновник замыслил тем самым переложить ответственность за местоположение замка на писаря, надеясь выдать его за шпиона, который умышленно нарисовал замок Тоуматт в неправильном месте. В своей самонадеянности он, отдав поручение, похлопал писаря по плечу и подарил ему веер, на котором написал такое трехстишье:
...
Воин доволен –
доспех за него принимает
удары судьбы.
...
Однако, писарь оказался большим ценителем стихов и вмиг разгадал замысел чиновника. Видя, что над его головой сгущаются тучи, он, не долго думая, сгреб все секретные карты, до каких дотянулся, и сбежал в соседнее государство, где получил щедрую награду и стал важным господином.
...
… в давние времена некий благородный господин …
В давние времена некий благородный господин, имя которого непроизносимо, дабы завоевать сердце своей дамы, решил отличиться на воинском поприще. Он поступил на службу и оказался участником осады некоего замка, расположенного на западном склоне горы. И вот он решил пробраться ночью в замок, перебить стражу и открыть ворота войскам, ибо не надеялся впечатлить даму тем, чем занимались все остальные офицеры, день и ночь пившие вино и слагавшие трехстишия в ожидании того момента, когда у врага кончатся припасы.
Едва спустилась ночь, благородный господин, являя чудеса ловкости, перелез через стену и пробрался к воротам, чтобы перебить стражников. Однако, стражников у ворот он не обнаружил, а на засове увидел выцарапанное гвоздем такое трехстишье:
...
Спит, утомившись, солдат.
Песней его не буди,
кукушка.
...
Увидев, что план его провалился, благородный господин вернулся ни с чем в расположение своей армии и с горя пристрастился к пьянству. А дама его так и осталась непокоренной.
...
… в давние времена некий комендант …
В давние времена некий комендант осажденного замка получил в дар от своих офицеров инкрустированную перламутром подзорную трубу, которую захватили во время вылазки в лагерь врага. Вооружившись подарком, комендант поднялся на самую высокую башню, дабы оттуда обозреть позиции супостата. Однако, едва он поднес трубу к оку, как ему показалось, что на внутренней стороне трубы что-то написано. Долго силился он прочитать обнаруженные строки, но они были так искажены оптикой, что разобрать их было невозможно. Снедаемый любопытством, комендант вытащил свой кинжал и разломал трубу. На ее внутренней стенке он действительно обнаружил такое трехстишье:
...
Трубу ты сломал.
И что же теперь?
Полегчало?
...
Удалось ли починить трубу, то нам неизвестно.
..
… в давние времена некий чиновник строительного департа-мента …
В давние времена некий чиновник строительного департамента получил предписание построить мост через реку для подвоза припасов в расположение армии, осаждавшей некий замок, расположенный на западном склоне горы. По обыкновению, чиновник продал почти все стройматериалы налево, а когда осталось всего три бревна, одно велел плотникам вколотить посреди реки на манер сваи, а два других положить на него, так что одним концом они упирались каждое в свой берег, а вторым – в сваю. Затем, когда работы были завершены, он воткнул в землю шест, повесил на него обрезок доски, и на доске написал такое трехстишье:
...
Коли цель благородна,
проедешь легко
и узким мостом.
...
Однако, первым через мост пытался проехать некий генерал со своею свитой, который оказался несилен в поэзии и не оценил духовного наставления чиновника, который в самом скором времени оказался у стен осажденного замка в качестве простого солдата.
...
… в давние времена некий мальчик …
В давние времена некий мальчик, точный возраст которого неизвестен, был замечен в поле полковой разведкой некой армии, осаждавшей замок, стоявший на западном склоне горы. Воспылав отцовскими чувствами, разведчики изловили мальчика, как он ни вырывался, доставили его в расположение войск, переодели, накормили, красиво заплели ему волосы и сделали сыном полка. Тридцатилетняя дочь местного пастуха, исполнявшая обязанности жены полка, согласилась стать его матерью. Мальчик, однако, на добро и ласки не отвечал, находясь, должно быть, под впечатлением ужасов войны. Так прошло два дня, а на третий день мальчик по недосмотру начальника полковой разведки дорвался до бумаги, схватил кисть и, побагровев от ярости, несколькими размашистыми мазками набросал такое пятистишье:
...
Как бы ни вились пути,
награда героя найдет.
Не скрыться герою от славы.
Воинам храбрым щедро отец
за подвиг воздаст.
...
Говорят, стратег, чья армия осаждала замок на западном склоне горы, остался недоволен самоуправством, которое учинила полковая разведка над его сыном, но так ли это, с точностью сказать мы не можем.
...
… в давние времена некий полк …
В давние времена некий полк явился в расположение некой армии, осаждающей замок, что стоял на западном склоне горы, чья вершина, как достоверно известно, была много выше основания. Полк этот, не скрываясь, шел под вражескими знаменами, и во главе его был статный офицер. Зато солдаты все, как один, были жирны, небриты и свиноподобны, а перемещались на четвереньках.
Дежурный офицер спросил, кто они и откуда, на что статный полковник заявил, что они пришли в подкрепление гарнизону замка. Дежурный офицер рассудил здраво, что если в осажденном замке прибавится такая орава прожорливых и невменяемых солдат, замок вскорости падет. Потому он без лишних слов пропустил новоприбывших к замку, а статный полковник, оглянувшись в последний раз, сложил ему такое трехстишье:
...
В грозное время осады
Счастлив – кому подают
Сто отбивных на заре.
...
Дежурный офицер, решив, что вражеский полковник завидует обильному рациону осаждающей армии, усмехнулся и ответил ему столь изысканным стихом, что не каждый сразу поймет его смысл:
...
Время идет.
Тот проиграет в войне,
Кому нет нужды в зубочистке.
...
Говорят, впрочем, что некий стратег, возглавлявший осаждающую армию, не оценил его поэтический талант, потому что полк, вошедший в замок, оказался на деле переодетым свиным стадом, и замок после этого держался еще долго.
...
… в давние времена некий мастер меча …
В давние времена некий мастер меча тайком выбрался ночью из осажденного замка и принялся бесчинствовать в округе, чиня козни отрядам фуражиров осаждающей армии. Он наводил ужас на провиантские отряды врага в течение двух месяцев и стал очень знаменит.
И вот как-то раз он сел в засаду и, дождавшись, когда по дороге поедут фуражиры, выскочил и, выхватив оба своих меча, стал вертеть их и издавать страшные крики. Однако, вопреки его ожиданиям, офицер, шедший во главе отряда, не убежал в ужасе, а вынул из рукава циновку, расстелил ее и уселся, с интересом наблюдая за упражнениями мастера. Когда же один из испуганных не на шутку солдат спросил его, не пора ли уже удариться в бегство, офицер разложил веер и произнес приятным голосом такое пятистишье:
...
Стали свист грозен.
Ярко сверкают клинки.
Но подождем.
Глядишь, ненароком себе
Он ухо отрубит.
...
Услышав это, мастер меча в сердцах плюнул на землю, бросил мечи на дорогу и скрылся в неизвестном направлении. Говорят, что с тех пор в округе стало спокойно, но утверждать этого мы не возьмемся.
...
… в давние времена некий кузнец …
В давние времена некий кузнец, расценки которого нам неизвестны, жил неподалеку от некоего замка, что стоял на западном склоне горы. Как раз в те времена замок очень кстати осадила армия некоего славного стратега, чей подвиг неизвестен, а имя забыто. Близость целой армии, занятой своим ремеслом, давала кузнецу много работы, и вскорости он разбогател и стал известен по всей округе.
И вот однажды к нему приехал один из генералов осаждающей армии. Три дня кузнец пил с генералом чай и три ночи – сакэ. Наконец, на четвертый день генерал перешел к делу, но не предложил кузнецу работы, а сказал:
- Вы столь известный в округе человек и большой мастер своего дела. Вы, должно быть, очень мудры и отменно слагаете стихи. Могу ли я просить вас подарить мне несколько несравненных строк, которыми я мог бы услаждаться среди трудов осады?
Кузнец никогда не слагал стихов, но отказать генералу не мог, а потому собрал мысли в кучу и, выкатив глаза, произнес такое трехстишье:
...
От сверчков в эту ночь не усну.
Смеются они, глядя, как плавает
В луже луна.
...
Пораженный до глубины души генерал немедленно собрал вещи и уехал. Говорят, что, вернувшись в лагерь, он объявил свою палатку монастырем и немедленно туда ушел. А кузнец с тех пор прославился еще больше и вынужден был спешно покинуть ту местность, спасаясь от потока желающих причаститься его мудрости. Мы не стали бы биться об заклад, что так оно и было на самом деле.
...
… в давние времена некий столичный аристократ …
В давние времена некий столичный аристократ, проезжая через некую провинцию, где стояла гора, название которой нам неизвестно, услышал, что у подножья горы идет осада некоего замка, и решил взглянуть на эту диковину. Он явился в расположение осаждающей армии, отыскал полководца и долго пил с ним сакэ, обсуждая тонкости классической стратегии. Слуги аристократа тоже предались изысканному пьянству. Когда же дело стало к полуночи, из палатки полководца донесся голос, сказавший такое трехстишье:
...
Вот и луна. Запрягайте!
Пусть увлекает повозку
Вдаль по путям сновидений!
...
Расценив это как приказ, слуги вынесли бесчувственного от выпитого аристократа из палатки, погрузили в повозку и уехали. Некоторые говорят, что в ту ночь слуги в темноте да спьяну увезли полководца, а столичный аристократ остался вместо него. Но было это столь давно, что истина нам не известна.
...
… в давние времена некий лучник …
В давние времена некий лучник, служивший в армии, осаждавшей замок, стоявший на склоне некоторой горы, решил досадить осажденным и тем самым приблизить славную победу. Он взял короб стрел, пришел под стены замка, наложил стрелу на тетиву и пустил ее через стену. В ответ раздался удивленный возглас, за которым последовали аплодисменты.
Услышав это, лучник был очень озадачен, но вскоре решил, что своим выстрелом он столь метко поразил некую мишень, установленную с той стороны, что его мастерство вызвало восторг осажденных. Воодушевившись, он стал пускать стрелу за стрелой, и всякая стрела находила у солдат и офицеров гарнизона столь же теплый прием. С тех пор так повелось, что лучник каждый день приходил под стены с коробом стрел, и вскоре мастерство его стало столь высоко, что он пускал стрелу за стрелою, и стрелы его лились за стену непрерывным потоком, сливаясь в мерцающую арку. Осажденные собирались на стенах и всячески превозносили его мастерство. Лучник, полагая, что снижает боевой дух врага, демонстрируя свое превосходство, был очень доволен.
Однако, некоторое время спустя осажденные неожиданно принялись яростно обстреливать лагерь противника. Стрелы их были подозрительно знакомы лучнику, а на одной из них, рассказывают, обнаружили выцарапанное гвоздиком такое трехстишье:
...
Не унывай.
В час, когда кончатся стрелы,
Друг неизвестный на помощь придет.
...
Говорят, после этого чрезмерное увлечение боевыми искусствами в армии, осаждающей некий замок, было строжайше запрещено, ибо искусство – материя тонкая, и никогда заранее не знаешь, где оно выйдет боком. Помогло ли это в ведении осады, то нам не известно.
..
… в давние времена некий кавалерист …
В давние времена некий кавалерист под стенами осажденного замка предавался скуке, ибо осажденные вылазок не делали, а потому от кавалерии не было никакого проку. Кавалерист же этот жаждал подвигов и славы.
И вот однажды он не вытерпел, вскочил на лошадь и принялся разъезжать под стенами и вызывать на бой кого-нибудь, кто отважится выбраться за ворота. Он маячил под стенами днем и ночью, и крики его очень надоели дежурному офицеру ночного караула, который находил, что вопли кавалериста мешают часовым, отвлекая их от несения дозорной службы на башнях. Дежурный офицер настолько вышел из себя, что принялся выковыривать из стены камни и швырять их в возмутителя спокойствия.
Наутро оказалось, что камни, разбросанные по полю под стенами, сложились сами собой в такое трехстишье:
...
Люди заняты делом,
А кому нечем заняться – только и знают,
Что орать по ночам!
...
Кроме того, обнаружилось, что часть верхнего яруса стены разобрана. Однако, стена была достаточно высока, и потому замок держался еще долго. Одобрил ли комендант замка поступок дежурного офицера, о том мы ничего не знаем.
...
… в давние времена некий каменщик …
В давние времена некий каменщик очень увлекся постройкой архитектурных моделей в масштабе один к десяти. И вот однажды он весьма искусно выстроил копию некоего замка, что стоял на западном склоне горы. Не успел он положить последнюю черепицу, как появился полк, ведомый героическим офицером в золотом шлеме, и осадил модель. Не прошло и часа, как замок был взят и разнесен по камешку. После этого полк вместе с офицером удалился обратно в расположение армии, что осаждала замок на западном склоне горы.
Так повторялось три недели подряд, и полки всякий раз были разные, так что каменщик ни одного из них не мог признать в лицо.
По исходе третьей недели каменщик не выдержал, направился в расположение армии, ворвался в шатер стратега и, в ярости схватив кувшин с вином, наплескал на шелковом пологе шатра такое трехстишье:
...
Привычка – вторая натура.
Некоторые, лишь замок завидят,
Ну осаждать!
...
Стратег пожурил его за грубость стиха и объяснил, что тренировки очень полезны солдатам и приближают славную победу. Однако, злые языки говорят, что во всем был виноват лейб-медик стратега, который посоветовал таким образом избыть комплекс неполноценности полковых командиров, развившийся от тщетности осады настоящего замка. О том, кто был прав, мы умолчим.
...
… в давние времена некий дезертир …
В давние времена некий дезертир, истощив свои запасы воинской доблести, пытался сбежать из осажденного замка, что стоял на склоне горы столь удачно, что солнце заглядывало в него только после полудня. Однако, под стенами его поймал разъезд осаждавших, и командир разъезда, выяснив, кто он и куда направляется, указал дезертиру на бескрайнее поле, уставленное палатками, и наставительным тоном сказал такое трехстишье:
...
Экая прорва народа
Мечтает в замок попасть.
Чем ты лучше других?
...
Устыженный дезертир вернулся в замок, а стратег, узнав об этом случае, щедро наградил командира разъезда, справедливо заключив, что бегство одного осажденного увеличивает рацион остальных. Верен ли был его расчет, то нам неведомо.
...
… в давние времена некий монах …
В давние времена некий монах отправился поклониться святыням. Так вышло, что путь его лежал мимо горы, на западном склоне которой стоял некий замок. Как этот замок там оказался, то нам не известно. Известно только, что замок отбрасывал на дорогу густую тень, заблудившись в которой, монах сбился с пути, обошел гору кругом и снова увидел тот же замок, но уже с другой стороны. Замка он не узнал, зато увидел в поле среди палаток шатер стратега и, вспомнив о своем святом статусе, отправился туда, чтобы испросить гостеприимства и вина, дабы промочить горло.
Стратег принял его любезно и долго беседовал с ним на душеполезные темы, угощая чаем и рисовым вином. Монах же, разговорившись, поведал стратегу о том, что совсем неподалеку видел другой такой же замок, который тоже осаждало некое воинство. Стратег несказанно удивился и, поперхнувшись чаем, закашлялся столь фигуристо и утонченно, что в звуках кашля всем присутствующим послышалось такое трехстишье:
...
Тесен мир.
И шагу не ступишь нынче,
В великих делах не увязнув.
...
Какие стратегические выводы последовали из полученных от монаха сведений, то осталось тайной.
...
… в давние времена некий известный художник …
В давние времена некий известный художник, вдохновившись видом величественной горы, писал один пейзаж за другим. Он обошел гору со всех сторон, запечатлевая на рулонах шелка ее суровые очертания, а на западном склоне обнаружил некий замок, который никак не вписывался в картину. К счастью, замок осаждала некая армия и художник, не тратя времени даром, отправился к стратегу, командовавшему осаждающей армией, и попросил того немедленно взять замок штурмом и разрушить, дабы он не портил изысканного пейзажа.
Стратег, восхитившись подаренными ему рисунками художника, в просьбе, однако же, отказал, ссылаясь на чрезмерность возможных потерь. Художник, оскорбившись до глубины души, покинул расположение армии и уехал в столицу. Пересекая границу провинции, он обернулся, и сказал такое трехстишье:
...
Что за невежды живут здесь.
Еще не слышали, верно,
Что искусство требует жертв.
...
Пейзаж же после этого еще долго оставался испорченным.
...
… в давние времена некий астролог …
В давние времена некий астролог, весьма сведущий в своем искусстве, пользовался большой славой и имел широкую клиентуру в расположении армии, что осаждала замок, расположенный за западном склоне некой горы. Предсказания его были столь туманны и утонченны, что растолковать их можно было только по мере того, как свершалось предсказанное, а потому они всегда исполнялись.
И вот однажды один из генералов армии позвал астролога в свою палатку, щедро угостил его и спросил, чего ему ждать в будущем. Астролог столь плотно поел, что загадочные речи сочинять ему было лень, и он, не мешкая, ответил:
- Исполнения моих предсказаний!
Генерал был поражен до глубины души мудростью астролога, и с тех пор слава оного значительно возросла. Генерал же, заметив, что никем так и не было сказано никакого трехстишья, сложил для порядка такие строки:
...
Выйду в ночь и споткнусь
Из уважения к тьме,
Что скрывает грядущее.
...
Выполнил ли он свое намерение, о том мы промолчим.
...
… в давние времена некий конюх …
В давние времена некий конюх чистил лошадь стратега, возглавлявшего армию, что осаждала некий замок, стоявший на западном склоне горы. Когда он расчесывал ей гриву, лошадь вдруг ударила оземь копытом и сказала ему такое трехстишье:
...
Отчего облетела цветущая вишня?
Слишком громко
Кукушка поет.
...
Конюх, однако, своего дела не прервал. Он неспешно завершил работу, взял ведро и скребок и, уходя, сказал такое пятистишье:
...
Лошадь есть лошадь,
Хоть и стратега везет.
Даже трехстишья нормально
Не может сложить.
Дура дурой.
...
Конюх не стал рассказывать о поэтических упражнениях лошади стратега, потому что считал это мелочью, не достойной внимания. Потому-то об этом случае по сей день никому неизвестно.
...
… в давние времена некий знаменитый поэт …
В давние времена некий знаменитый поэт, оказавшись вблизи некой горы, оснащенной замком, который осаждала некая армия, явился к стратегу осаждающей армии и предложил тому провести скуки ради утонченный поэтический турнир. Стратег собрал своих генералов, разделил их на две партии и предложил поэту выбрать тему. Поэт, раскинув веер, сказал, что все знают, как звучит хлопок двумя ладонями, но мало кто знает, на что похож хлопок одной ладони. На тему этого хлопка и надлежит сочинить стихотворение. Он предложил генералам три часа на раздумье, но один из них, заявив, что ему нет нужды в столь долгом сроке, взмахнул рукавами и сложил такое пятистишье:
...
Отзвучал на закате
Одной ладони хлопок.
Долго солдат в траве пролежит –
Тяжела рука
Ротного командира.
...
Поэт, услышав столь неожиданную версию, лишился дара речи, и турнир завершился, едва начавшись. Кого признали победителем, то нам неизвестно.
...
… в давние времена некий дозорный …
В давние времена некий дозорный скучал, стоя ночью на башне осажденного замка, что стоял на западном склоне горы. И пришла ему в голову мысль, что за всю долгую осаду один он только не успел еще прославиться утонченным стихосложением. Не откладывая дела в долгий ящик, он схватил факел и, размахивая им, прокричал в ночь такое трехстишье:
...
Сурова жизнь приграничья.
Где-то в столице правитель
Раздает награды стратегам.
...
Говорят, в ту ночь стратегу, что осаждал замок, название которого нам не известно, не спалось. Он вышел из своего шатра и услышал вопли дозорного, доносившиеся со стороны замка. Душу его обуяла печаль, и потом всю ночь до утра ему снились столичные празднества и богатые награды.
Наутро он поднял армию и увел ее в неизвестном направлении, а на том месте, где стоял шатер стратега, остался воткнутый в землю шест, на котором развевалось шелковое полотнище. На полотнище было написано такое трехстишье:
...
На чужой стороне
Песню о доме спой мне,
Кукушка…
...
Говорят, что так закончилась осада замка Тоуматт, но мы не знаем, правда ли это…
...
...
...
ЭПИЛОГ
...
На завалинке сидя
за чашкой сакэ,
рукавами тряся,
хвалятся старые воины
славою дней, что минули.
...
Много листьев опало.
Много нажито предков.
Время неслышно течет.
...
Время на вату похоже,
Звуки проводит неважно.
Все в нем увязнет когда-то.
Грохот тех битв, что минули,
Достигнет ли уха потомков?..
_________________
DIXI
-----
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Круто 
